Часто можно наблюдать интересную картину — мама, молодая, красивая, прямо-таки рекламная картинка с надписью «Я — в полном ажуре» гуляет с малышом, тоже «в ажуре». Картина — райская по сюжету. И вдруг малыш падает (срывается с места, подбирает что-то с земли, пытается погладить бродячую дворняжку и т.п.) Картина резко меняется (вот бы кино снимать!): мама, такая стильная и ухоженная, начинает мерзко-базарным голосом орать на ребенка, причем, дай Бог, чтобы там была печатная лексика. Чаще — очень грубая, злобная брань, которую впору услышать среди грузчиков. То ли мамаша сама «родом из подворотни», то ли не знает, что можно говорить при ребенке и что — лучше не надо, то ли мамочка других слов просто не знает. Да, наследие Эллочки-людоедки живет и процветает! Был такой персонаж в романе «Двенадцать стульев», где жена инженера Щукина жизнь положила на то, чтобы переплюнуть заокеанскую миллиардершу по фамилии Вандербильд. И поскольку силы надо было беречь для решающей схватки, она урезала свой словарный запас до 30 слов, которыми общалась с окружающими. Правда, там при всей их примитивности не было ненормативной лексики. Когда-то этот убогий словарный запас от всей души веселил читателей — это ж надо так одичать! Но сейчас опускаться до такого уровня, причем при общении с ребенком, вряд ли стоит. Потому что когда ребенок вместо первого слова «мама» произносит то, что слышит от своей мамы — это не смешно. Когда-нибудь эти слова, сказанные бездумно малышу, вернутся обратно такой мамаше, и произнесет их тот самый, только уже взрослый ребенок. Бумеранг вернется. К той, что приучила к злым словам душу своего ребенка. И кого винить? Постараемся удержать злые, обидные, колючие и ранящие наших близких слова. Поверьте, еще никому не удалось безнаказанно посеять зло. Всё возвращается, даже спустя десятилетия.
авторизуйтесь